Рождение любви [= Янтарное пламя ] - Ханна Хауэлл

— Спасибо, Мэтью, — прошептала она. — Все, Тэвиш.

Осторожно потирая занемевшие руки, Тэвиш сказал:

— Это безумие, малышка. Если я убегу, они тут же меня хватятся. Уходи-ка отсюда, милая!

— Ты думаешь, Тэвиш, что у меня совсем нет мозгов? Я все хорошо продумала. — С этими словами Шторм взяла у Филана сноп камыша. — Здесь темно, мы посадим вот это вместо тебя и на время одурачим их. Я привяжу Мэтью темной веревкой к дереву, и издали будет казаться, что он по-прежнему стоит на страже. — С согласия Мэтью девушка сделала все, как говорила. В глазах Тэвиша мелькнуло восхищение. — Это все молодец Мэтью. Без него я не смогла бы сделать все так гладко, — скромно сказала Шторм. — Прости меня, Мэтью, — пробормотала она, чмокнула стражника в щеку и быстро оглушила бесшумным ударом дубинки.

Ловко приладив камыш на место, где сидел Тэвиш, все трое бросились в лес, устремившись в сторону Карайдленда. У Тэвиша болела избитая спина и ныло в паху, но мысль о той пытке, которую уготовил ему сэр Хью, придавала сил. Убегая, он кинул взгляд на привязанного к дереву стражника и покачал головой, дивясь смекалке девушки и мальчика.

В лесу на земле, устланной густым покровом листвы, не оставалось следов. Они порадовались этому, заслышав звуки погони. По счастью, беглецы успели незамеченными добежать до подземного хода и нырнуть в люк. Оказавшись внутри, они закрыли за собой щеколду. Тэвиш не стал спрашивать, как они узнали про ход. Сейчас его душа ликовала: он на свободе, целый и невредимый!

Колин сидел в главном зале, грозно поглядывая на группу людей, собравшихся за одним из немногих пустых столов. Он не догадывался о вылазке Шторм до тех пор, пока лагерь сэра Хью не огласился громкими криками. Ян и Шолто помчались в конюшню, а охрана на южных стенах приготовилась к обороне. Разумеется, теперь Колин вместе с остальными радовался удачному спасению своего наследника. Ему рассказали, что собирался сделать с Тэвишем сэр Хью. И все же милорд не мог оставить безнаказанным подобное непослушание.

— Кажется, я запретил что-либо предпринимать! — прорычал он, гневно оглядывая всех троих.

— Но, милорд, мне с Филаном вы не давали такой команды.

Колин взглянул по очереди в две пары больших, на удивление невинных глаз, блестевших на черных от сажи личиках, и разразился хохотом. Следом за ним засмеялись и все остальные. Шторм, обнаружив, что она находится в центре внимания, не на шутку смутилась. А Филан как нарочно принялся оживленно рассказывать о том, как им удалось обезвредить английского часового. Шолто предложил применить ту же хитрость ко всем воинам сэра Хью, когда на рассвете они предпримут новую атаку. Девушку позабавила эта шутка, и она, забыв про смущение, от души расхохоталась.

Тэвиш понимал, что время летит быстро и вскоре ему предстоит вернуться на крепостную стену, чтобы сразиться с сэром Хью. В Карайдленде осталось мало бойцов, едва ли им удастся долго продержаться. Тэвиш отлично знал, как ему хочется провести время, оставшееся до рассвета. Спина еще горела огнем, но это не умаляло его желания. Схватив Шторм за руку, он с извинениями вскочил из-за стола и почти потащил смущенную девушку в спальню.

Шолто завистливо вздохнул, провожая взглядом слегка покачивавшиеся стройные бедра девушки и развевавшиеся в такт движению длинные густые волосы. Он сумел удержаться от близости с ней, но продолжал отчаянно ее желать, несмотря на мучившее его чувство вины. Ян понимающе ухмыльнулся и подлил брату пива. Невесело засмеявшись, Шолто залпом осушил кружку.

Тэвиш лежал на боку почти полностью раздетый, смотрел, как Шторм моется, и думал о том, как сильно она рисковала, спасая его из плена. Ему вдруг захотелось узнать, почему она это сделала, захотелось выяснить ее чувства. Он ругал себя за глупую сентиментальность, понимая, что ему все равно нечего дать ей взамен. Но не смог удержаться от этого разговора.

— Шторм? — тихо позвал он.

— Да, Тэвиш. — Она босиком прошлепала к кровати и посмотрела на него сверху.

— То, что ты сделала, было очень рискованно. Тэвиш протянул руку и намотал на палец рыжий локон.

— Я не могла оставить тебя в лапах сэра Хью. Я поняла его последнюю угрозу.

— Да, признаюсь, мне пришлось там попотеть от страха. И на забавы их я тоже насмотрелся. Удивительно, как тебе удалось выйти незапятнанной из этого гнезда разврата.

— А я не запятнана, Тэвиш? — тихо спросила Шторм.

— Да, малышка. Даже после того, что я сделал. Я получал с тобой небывалое удовольствие.

— Я тоже, Тэвиш, — проговорила она и, протянув руку, ласково дотронулась до его груди.

— Разденься, моя прекрасная, — тихо велел он осипшим голосом, — не надо краснеть. Оставь свою скромность. До рассвета осталось немного. Быть может, это моя последняя ночь, — сказал он, обращаясь скорее к себе, чем к ней.

Шторм упала на колени и приложила дрожащие пальцы к его губам:

— Не говори так, Тэвиш!

Глаза девушки заблестели. Он пальцем смахнул слезинку с ее щеки.

— А ты будешь горевать, если меня убьют, малышка?

— Да, Тэвиш, очень.

Тэвиш почувствовал, что с этой мыслью ему будет легче встретить рассвет, и нежно поцеловал девушку.

— Разденься, Шторм, ради меня. Она медленно поднялась с колен.

— Ладно, разденусь, — проговорила она, смущенно разводя руками.

Шторм начала раздеваться, и Тэвиш улыбнулся. Ее обнаженное тело, мерцавшее в свете камина и свечей, было великолепно. Когда она наконец встала перед ним, Тэвиш оглядел жадным взором ее высокие груди, осиную талию и стройные бедра, задержавшись на потаенных местах, затем он протянул руку, продолжая свой осмотр на ощупь.

— О Господи, девочка, как же ты красива! Неудивительно, что тот парень потерял голову, когда ты показала ему себя. — Он по очереди подержал в ладони правую, затем левую грудь Шторм, не сводя глаз с ее лица. — Они так удобно ложатся в мужскую руку, а быстро твердеющие соски как будто сами просятся на язык. Кожа нежная, как шелк, — приговаривал он, скользя рукой ниже, — тебя так приятно гладить. Эти округлые ягодицы и стройные бедра так и манят мужчину. А вот и врата рая — за этими шелковистыми рыжими волосками скрывается сокровище, которое может толкнуть на любое злодейство. Раздень меня, малышка, и прими в свое теплое лоно.

Взволнованная его ласками, взглядами и завораживающими словами, Шторм забыла про стеснение. Ноги ее подкашивались от блаженной слабости. Дрожащими руками она развязала шнуровку на его брюках. Оставшись таким же нагим, как и она, Тэвиш потянул девушку на себя, обхватил ногой за талию и вошел в нее, припав к ее губам жадным поцелуем.

Они занимались любовью упоительно медленно, вновь и вновь взмывая к вершинам наслаждения. Наконец сон пересилил страсть. Тэвиш лежал поперек постели, положив голову на грудь Шторм. Ее стройная ножка, согнутая в колене, покоилась на его ягодице. Девушка даже во сне крепко сжимала его в объятиях, уткнувшись щекой в его волосы. Тело Тэвиша было ее единственным одеялом.